— Александр Юрьевич, расскажите, как текущая экономическая ситуация в РФ сказалась на работе группы предприятий «Пермская ЦБК»? Что происходит на рынке упаковки?

— С бумажной упаковкой в стране все неплохо. До 80% объемов выкупают производители продуктов питания, а они в текущей ситуации пока полностью загружены работой. Единственный минус — сокращение экспорта продуктов питания из России. Введены ограничения на вывоз из страны крупы, подсолнечного масла. Значит, потребуется меньше упаковки.

Еще один риск заключается в росте цен на продукты. Они растут за счет удорожания кредитов. Сейчас кредиты выдаются под 25% годовых. Такие ставки бьют в первую очередь по фермерам. Во-вторых, продукты дорожают из-за импортных ингредиентов, необходимых для производства продукции. Многие закупали их в Европе. Сейчас логистические цепочки разрушены, доставка товара в Россию подорожала. Налаживание новых связей займет какое-то время.

Группа «ПЦБК», например, обратилась к своим торговым партнерам в Китае, с которыми сотрудничает в рамках экспорта картона. Пермское предприятие попросило для наших производителей продуктов питания найти в КНР поставщиков необходимых пищевых добавок. В остальном у производителей должно быть все неплохо. Упаковка в себестоимости любого продукта занимает не более 1%. Каждый день Пермская ЦБК отгружает производителям продуктов питания 50–70 машин.

— Какие перспективы продажи упаковки в 2022 году? Ваши прогнозы?

— Будет падение объемов. Малый бизнес, как я уже говорил, не сможет кредитоваться и будет работать, что называется, с колес: сколько денег есть, столько товара произведет. Соответственно, меньше упаковки закажет. Пойдут сбои, неплатежи. Пока что производители активно гасят действующие кредиты, взятые под 10–15% годовых. Кто-то спокойно смотрит на действующие ставки: «25% так 25%. У меня есть заказы, проживу».

Падение объемов ожидается еще в связи с тем, что крупнейшие российские производители целлюлозного картона — Архангельский ЦБК и группа «Илим», прежде экспортировавшие в Европу и другие страны до 40% своей продукции, теперь вынуждены перебрасывать эти объемы на другие рынки. Поэтому у российских производителей картона и упаковки уже сейчас формируются излишки, и все работают над увеличением экспорта в другие страны, рассматривают возможность частичного сокращения производства. Думаю, положение с излишками товара урегулируется в течение месяца-двух. Через подобную ситуацию мы проходили летом 2020 года. Для производителей целлюлозно-бумажной продукции это обычная ситуация. Периодически возникающая турбулентность на внешних рынках каждый раз приводит к тому, что российские ведущие экспортеры бросают, пусть небольшую, часть своей продукции на внутренний рынок и сбивают цены. Сейчас такой период ожидания, насколько снизится цена на продукцию. Потом ведущие производители картона вновь найдут новые страны для экспорта, в основном восточные, и все будет работать опять более-менее нормально.

— Насколько могут снизиться объемы?

— При текущей ситуации с перепроизводством упаковочного картона снижение объемов может составить 15–30%. Но предприятия не сидят сложа руки — ищут альтернативные отечественному рынку каналы сбыта. Минувшей осенью, например, Пермская ЦБК поставила на китайский рынок первую партию тарного картона. В апреле готовится к отправке новый состав из 60 вагонов, а это примерно 1,5 тыс. тонн. По качеству картона в КНР пермская продукция проходит, по цене также интересно отгружать туда.

Если раньше контракт был в долларах, то сейчас есть интерес, чтобы он был либо в юанях, либо в руб­лях. И все чаще бывают разговоры: «А что, можно в рублях? — Да, можно, это интересно».

— Как вы оцениваете перспективы рынка КНР?

— Это гигантский рынок. Китай потребляет примерно 100 млн тонн целлюлозно-бумажной продукции в год. Весь российский рынок упаковки — это лишь около 8 млн тонн в год. Для России китайский рынок интересен еще и тем, что там можно купить химические ингредиенты и расходные материалы для производства. Сейчас вместе с китайскими партнерами подбираются аналоги европейским продуктам.

— По цене они устраивают?

— Вполне. Китайское оборудование выходит дешевле, чем европейское, примерно раза в два. Понятно, что стоимость инвестиционного проекта, если его комплектовать китайским оборудованием, не удастся снизить в два раза, ведь есть еще и строительная часть. Но в целом работать с ним можно. К оборудованию из Китая бывают претензии по качеству, тут просто нужно проверять все на месте. Сейчас пермские производители бумаги и картона будут ездить в Поднебесную, как когда-то ездили в Германию, принимать оборудование.

— Пермская ЦБК поставляла в Европу продукцию?

— Не готовую упаковку, а ролевую продукцию. Ее доля в общем экспорте была крайне мала — около 500 тонн в год при 50 тыс. тонн, которые везли лидеры рынка. Для пермяков это была в большей степени имиджевая история. Предприятию хотелось получить оценку качества своей ролевой продукции на соответствие мировым стандартам. И сейчас европейские потребители готовы ее брать, но есть сложности с доставкой: суда-контейнеровозы больше не заходят в российские порты — боятся санкций. Небольшие объемы в Европу доставляются только автомобильным транспортом.

— Какие наступают последствия после отказа в Европе от покупки российской упаковки и от других санкций?

— В Европе у бумажной промышленности другие проблемы: из-за высоких цен на энергоносители там начинают останавливаться фабрики. Например, в Италии в минувшем феврале из 9 млн тонн мощностей было остановлено около 1 млн тонн, то есть 10% производства встало. В Европе производство бумажной продукции становится нерентабельным, растет себестоимость. Это, конечно, удобное время для выхода на рынок, но отечественные производители целлюлозно-бумажной продукции ограничены в логистике. Большинство грузилось сухогрузами и контейнерами через санкт-петербургский порт. Сейчас грузы идут через порт Новороссийска, но он небольшой, и оттуда грузопоток идет на Турцию и арабские страны. А это утяжеляет транспортное плечо в Европу.

Полагаю, что санкции не вечны и российские продукты, включая пищевую промышленность, будут востребованы. Экспорт необходим, он позволяет забирать из страны излишки и не дает разгонять цены внутри страны. С другой стороны, экспорт дает производителю перспективы на расширение производства, неважно, что ты производишь — курицу или картон. В итоге все на пользу нашему валовому продукту.

— Для последнего этапа инвестиционного проекта ПЦБК — «Сила Бумаги 2.0» оборудование закупалось в Италии. Как сейчас обстоят дела с его поставкой?

— В этом проекте были две страны-поставщика: Китай и Италия. Проблемы возникли с европейским поставщиком, у которого основной акционер оказался из США. Сейчас смотрим, как и кем заменить это оборудование. Сумма контракта на сегодня небольшая — около 100 тыс. евро. Но судиться предприятие не намерено, договорятся мирно, компромисс найдется. Сейчас все заказы по оборудованию перенесены в Китай.

— По срокам срыв поставки оборудования серьезно скажется на реализации проекта?

— Сдвиг может произойти на срок от полугода до года. Оборудование найдено в Китае, главное — это банковский кредит. Предприятию был одобрен длинный (инвестиционный) кредит под низкий процент. Сейчас из-за повышенной ставки Центробанка проекты не имеют такой интересной окупаемости, как раньше. Проект все равно будет реализован рано или поздно.

— Помимо поставок продукции в Китай куда еще смотрят пермские производители бумаги?

— Арабские страны, Северная Африка. Но объемы поставок будут несопоставимы с Китаем, в первую очередь из-за логистики. Расстояние до них хоть и короче, но Босфор перегружен, здесь суда могут стоять по несколько дней. Автомобильный транспорт не подойдет, товар выходит «золотым». Поэтому Китай. Хорошо, что до известных событий предприятие успело наладить транзит.

— Примерно 40% рынка упаковки приходится на пластик. Чуть меньше — на картон. Картон — экологичная упаковка. Почему доля пластика больше?

— Эту проблему призван решить закон о расширенной ответственности производителей и импортеров товаров и упаковки (РОП), который должен был вступить в силу с 1 января 2022 года. В основе законопроекта три составляющих: расширенная ответственность производителя, раздельный сбор отходов, экологический сбор. Подразумевается, что каждый производитель товаров и упаковки будет осуществлять плату в экологический фонд.

По нашим оценкам, в Российской Федерации ежегодно образуется 50 млн тонн отходов, причем 8 млн тонн — это макулатура. Из них 5,5 млн тонн уже перерабатывается, часть безвозвратно теряется в силу физического износа. Когда этот закон заработает, то поднимется сбор макулатуры, а с ним и загрузка мощностей бумажной промышленности, которая может использовать бумажное вторсырье.

Также появляется экономическая целесообразность повторного использования пластика. Если оборачиваемость макулатуры может быть от 5 до 16 раз, то пластик фактически вечен. Но его сложнее собрать, сложнее отсортировать по разным видам и утилизировать. Соответственно ставка экологического сбора на пластик во всем мире примерно в пять раз больше, чем на бумагу.

Как только РОП на пластик заработает, станет выгодно перерабатывать пластик, бывший в употреблении. И новую упаковку будут делать не только из новых, но и из переработанных гранул. Пластик можно перерабатывать бесконечное количество раз, он не разлагается, как бумага. Бумага упала на землю, и через полтора месяца это перегной. С пластиком этого не произойдет и через 500 лет.

Этот закон даст дополнительные преференции производителям циклической упаковки. Государство будет уходить от трудноперерабатываемой упаковки в сторону циклической. Мы, производители целлюлозно-бумажной продукции, не просто поддерживаем, а являемся идейными вдохновителями РОП.

— Почему откладывается принятие РОП?

— Необходимо согласование огромного количества ведомств: министерств экономики, природных ресурсов, промышленности и торговли, Федеральной антимонопольной службы. Множество нормативных актов, как будут деньги собираться, как будут перераспределяться. С другой стороны, в Белоруссии внедрили подобный законопроект и всего за один год собрали на эти цели 9 млрд руб. В Российской Федерации, по нашим оценкам, должны собирать более 136 млрд руб. ежегодно.

— Как изменился рынок упаковки из-за пандемии?

— Он проходил взлеты и падения. В начале распространения коронавируса россияне побежали в магазин за гречкой. Производитель гречки закупил упаковки в пять раз больше нормы. Через полтора месяца ситуация нормализовалась, и продажи гречки упали. Стало меньше заказов и производителям упаковки. В итоге производство вернулось на допандемийный уровень.

Минус пандемии — у ресторанов стало меньше клиентов, соответственно сократился объем упаковки.

— Но ведь выросла доставка продуктов питания на дом?

— Это несопоставимо. Люди стали чаще покупать продукты в гипермаркетах и выбрасывать упаковку у себя дома. Вместо того чтобы аккумулироваться, абсорбироваться и попадать дальше на целлюлозно-бумажные комбинаты, больше бумажной упаковки стало вывозиться на полигоны. Был провал по сбору макулатуры, цена на нее взлетела в три раза. Потом ситуация с ценами уравновесилась.

— Сохранится ли тренд на раздельный сбор ТКО?

— Раздельный сбор будет расширяться. Пермская ЦБК совместно с компанией «Буматика» и общественностью Мотовилихинского района устанавливают в Перми дополнительные контейнеры для раздельного сбора отходов. Сегодня это может быть и мелочь, но мы должны прийти к тому, чтобы вторично перерабатывать от 50 до 80% собранных отходов. В первую очередь это, конечно, пластик, который сложнее всего собрать и переработать. Металлическую баночку просто собрать металлоулавливателем. Стекло очень сложно отсортировать, это должны стоять отдельные контейнеры, куда сознательные люди должны будут бросать бутылки. С производителями стекла мы разговаривали — они готовы до 90% стеклобоя использовать. Сегодня используется максимум 30%. Поэтому раздельный сбор будет. Успокоится текущая экономическая ситуация, и все будет.

— Какие новые ниши наметила для себя ПЦБК?

— Ноу-хау ПЦБК последних десяти лет — влагостойкий и жиростойкий картон. Он популярен у производителей, требующих заморозки продуктов питания. Все птицефабрики сталкиваются с задачей — как довезти до магазина влажный продукт, например мясо птицы. Положи его в коробку и заморозь — упаковка непременно отсыреет и потеряет товарный вид. На пермском предприятии разработали влагопрочный картон — он устойчив к замороженным продуктам. Именно он хорошо идет в Китае. Это перспектива на будущее. Пока объемы производства небольшие — 1–2 тыс. тонн. Пермские производители ставят задачу — пересадить клиентов на эту продукцию. Такой картон на 5–10% дороже обычного. Но за эти деньги клиенты получают более качественный продукт. 

— Вы участник ассоциации «Лига переработчиков макулатуры». Какие цели решает эта структура?

— Ассоциацию создали в 2014 году восемь крупнейших переработчиков макулатуры в Российской Федерации, включая Пермскую ЦБК. Она появилась параллельно с уже давно работающей ассоциацией целлюлозно-бумажных предприятий РАО «Бум­пром». Участники новой ассоциации перерабатывают и выпускают до 70% всего объема макулатурных картонов в Российской Федерации. В рамках ассоциации мы обсуждаем, кто и сколько сможет взять на переработку, какие у кого будут объемы экспорта. Если у кого-то лишний объем, предлагаем «бросить» его на экспорт через каналы ассоциации.

Главная задача ассоциации — поддержка законодательной деятельности на уровне федеральных ведомств. Этим Лига переработчиков макулатуры весьма успешно занимается.

Считаю, что отраслевые союзы — это будущее всего промышленного потенциала нашей большой страны. Мы давно друг друга знаем, нет никакого смысла что-либо скрывать.

— Вы пришли на комбинат 24 года назад. Какова была степень износа оборудования? И как сейчас?

— Главное — это не износ, а сколько ПЦБК тогда производила и сколько сейчас, на тех же самых машинах. Об их модернизации предприятие регулярно рассказывает. В целом за этот период благодаря техническому перевооружению Пермская ЦБК увеличила производство ролевой продукции в три раза — со 100 тыс. до 330 тыс. тонн в год. Это самый главный показатель. На том же самом «железе», только модернизированном. Где-то заменены узлы, где-то автоматизированы процессы. Если раньше на всю машину стояло два датчика, то сейчас 4 тыс. Непрофессионалу сложно представить, как раньше работали производители целлюлозно-бумажной продукции. Сегодня огромной машиной управляет один человек, сидя в операторской за компьютером.

Недавно ПЦБК посетили ветераны предприятия, и удивились. Раньше бумагоделательная машина работала на скорости 100 м в минуту, сейчас — свыше 500 м в минуту. Прежде влажность бумаги машинист определял рукой, каждый раз вручную подкручивая механизмы, а сейчас все это электроника показывает.

Беседовал Вячеслав Суханов

Источник: Ъ-Прикамье